La place de la nouvelle culture philosophique européenne dans la construction de la conscience philosophique russe
- The place of modern European discourse in the formation of Russian philosophical consciousness
- Место новоевропейского философского дискурса в устроении русского философского сознания
p. 51-64
Résumés
Vladimir Èrn (1882-1917) s’est particulièrement intéressé à la place du discours européen dans la construction de la conscience philosophique russe. Philosophe russe religieux, il fut proche de Pavel Florenski (1882-1937) et de Viatcheslav Ivanov (1866-1949), et ses réflexions ont porté principalement sur la spécificité de la philosophie russe. Celle-ci était, selon lui, une philosophie originale qui s’était développée à partir de Grigori Skovoroda, Piotr Tchaadaïev, Ivan Kiréïevski, Fiodor Dostoïevski, Vladimir Soloviov, Lev Tolstoï et d’autres encore, qui se différenciait d’une philosophie plus imitatrice (matérialisme, positivisme, néokantisme). Vladimir Èrn a exprimé ses idées dans une série de travaux, consacrés à des problèmes de nature ontologique, gnoséologique, épistémologique, à des philosophes européens tels que Descartes, Berkeley, Kant, James, de même qu’à des philosophes russes tels que Skovoroda, Soloviov, Tolstoï etc.
De son point de vue, la philosophie russe originale est précisément une philosophie des temps modernes ; elle est liée, de façon génétique et essentielle, à l’impact de l’Europe sur la culture de la Russie ancienne à l’époque de Pierre le Grand. Èrn refuse de parler d’une simple influence de la philosophie européenne sur la pensée russe, et il s’intéresse encore moins aux imitations de la philosophie européenne en Russie. En ce qui concerne la genèse et l’essence de la philosophie russe originale, il attribue à la philosophie européenne (qu’il appelle « rationalisme ») un rôle beaucoup plus important que celui qui peut être dévolu à une simple influence ou à un modèle d’imitation. Il préfère parler d’une rencontre, à l’époque pétrovienne, de deux formes d’expérience spirituelle, l’une de tradition protestante et l’autre de tradition orthodoxe.
Le « rationalisme » européen a une fonction de stimulation et de construction de la philosophie russe. Il s’agit d’un processus herméneutique, dans lequel une tradition philosophique étrangère pénètre au cœur de la vie russe, y suscitant des recherches spécifiques d’autres fondements de la pensée philosophiques, en lien avec la tradition ontologique du christianisme oriental. Jusqu’à nos jours, affirme Vladimir Èrn, la conscience russe s’est caractérisée par une attention toute particulière portée à la pensée occidentale et par un intérêt marqué pour toutes les productions de la philosophie européenne.
Since the 19th century, Russian philosophy has been using The impact of modern European discourse on the formation of Russian philosophical consciousness was particularly investigated by a Russian religious philosopher Vladimir Ern (1882-1917). Religious philosopher, he was close to Pavel Florenski (1882-1937) and Vyacheslav Ivanov (1866-1949), and his reflections were mainly bearing on the specificity of Russian philosophy. The question of the place and function of modern European discourse in the formation of Russian philosophical consciousness interested Ern in his intense scrutiny of the specific character of Russian philosophy. For him, it was an original philosophy which had developed on the basis of various works, from G. Skovoroda, P. Chaadayev, I. Kireyevsky to F. Dostoevsky, V. Solovyov, L. Tolstoy etc., as opposed to imitative philosophy in Russia (materialism, positivism, neo-Kantianism). Ern expressed his views in a series of works, dedicated to ontological and gnoseological problems, the nature of scientific thought, ideas of modern European philosophers (Descartes, Berkeley, Kant, W. James), theory of G. Skovoroda, V. Solovyov, L. Tolstoy etc. It is important, from Ern’s point of view, that original Russian philosophy is in particular the philosophy of the Modern era, in its genesis and contents it is related to the European influence on the traditional Russian culture in the age of Peter the Great. Ern positively refuses to speak of the influence of European philosophy on the Russian thought, neither is he interested in multiple imitations of the European thought in Russia. Relatively to the genesis and substance of original Russian philosophy, Ern assigns to modern European philosophy (“rationalism”, in Ern’s terms) a role incomparably more important than banal influence and pattern for imitation. Ern speaks of an encounter in the age of Peter the Great of two forms of spiritual experience in Russian consciousness – of modern/protestant and traditional/orthodox. The modern European “rationalism” offers constructive and provoking functions, beneficial to the rise of Russian philosophy. It is a kind of hermeneutical process, wherein a foreign philosophical tradition, entering into the core of spiritual life of Russia, intensifies the search of diverse, “native” foundations of philosophical thought, related to traditional classical/christian ontologism. Ern claims that Russian consciousness is still characterized by a special attention to Western thought and an exceptional interest in all the products of the philosophical creative process in Europe.
Вопросом о месте новоевропейского дискурса в устроении русского философского сознания специально занимался Владимир Эрн (1882-1917). Русский религиозный философ, он был близким другом Павла Флоренского (1882-1937) и Вячеслава Иванова (1866-1949). Проблема места и функции новоевропейского дискурса в устроении русского философского сознания занимала Эрна в его пристальных размышлениях о специфике русской философии. В. Эрн имел в виду оригинальную русскую философию, от Г. Сковороды, П. Чаадаева, И. Киреевского — до Ф. Достоевского, В. Соловьёва, Л. Толстого и др., в отличие от подражательной философии в России (материализм, позитивизм, неокантианство). Свои взгляды мыслитель высказал в серии работ, посвященных рассмотрению проблем онтологии и гносеологии, природе научной мысли, идеям новоевропейских философов (Декарта, Беркли, Канта, У. Джеймса и др.), а также учению Г. Сковороды, В. Соловьёва, Л. Толстого и др. Важно, что, с точки зрения Эрна, русская оригинальная философия - это философия именно Нового времени, она генетически и существенно связана с европейским воздействием на традиционную культуру Руси в петровскую эпоху. Эрн решительно отказывается говорить просто о влиянии европейской философии на русскую мысль, и тем более не интересуется многочисленными подражаниями европейской мысли на русской почве. В вопросе о генезисе и сущности оригинальной русской философии Эрн отводит новоевропейской философии («рационализм», в терминологии мыслителя) несравненно более важную роль, нежели банальное влияние и образец для подражания. Эрн говорит о столкновении в русском сознании в петровскую эпоху двух форм духовного опыта, новоевропейски-протестантского и традиционно-православного. Новоевропейский «рационализм» выполняет конструктивную, провоцирующую функцию, благотворную для генезиса русской философии. Это своего рода герменевтический процесс, в котором чужая философская традиция, вошедшая в сердцевину духовной жизни России, активизирует поиски иных, «родных» оснований философского мышления, связанных с традиционным антично-христианским онтологизмом. До сегодняшнего дня, утверждает Эрн, для русского сознания характерно пристальное внимание к западной мысли, исключительная заинтересованность всеми продуктами философского творчества Европы.
Index
Texte
Citer cet article
Référence papier
Oleg Marchenko, « La place de la nouvelle culture philosophique européenne dans la construction de la conscience philosophique russe », Slavica Occitania, 49 | 2019, 51-64.
Référence électronique
Oleg Marchenko, « La place de la nouvelle culture philosophique européenne dans la construction de la conscience philosophique russe », Slavica Occitania [En ligne], 49 | 2019, mis en ligne le 11 août 2023, consulté le 27 avril 2024. URL : http://interfas.univ-tlse2.fr/slavicaoccitania/2527